Destrucción de armas químicas en Siria

Химическая промышленность Сирийской Арабской Республики как в гражданском, так и в военном измерении была одной из наиболее развитых среди стран Ближнего Востока. Сирийский военно-химический потенциал имел для Дамаска вполне понятное стратегическое значение в контексте длительного противостояния с Израилем.

С 2011 г. без каких-либо серьезных на то оснований из США на различном уровне, включая президентский, в адрес Сирии стали транслироваться угрозы относительно того, что в случае применения Дамаском химического оружия будет пересечена какая-то мнимая начерченная Вашингтоном «красная линия» и против Сирии со стороны США будут предприняты силовые действия.

Никаких достоверно подтвержденных фактов применения химического оружия правительством Сирии в этот период зафиксировано не было. Вместе с тем участились случаи применения химического оружия со стороны различных антиправительственных сил, в том числе террористических группировок, поддерживаемых США и их союзниками.

19 марта 2013 г. в н.п. Хан аль-Асаль (пригород  Алеппо) в результате применения боевиками оппозиции самодельного ракетного снаряда, снаряженного нервно-паралитическим отравляющим веществом зарин кустарного производства, погибло 28 человек, включая 17 военнослужащих сирийской армии, более 130 получили отравления различной степени тяжести.

Дамаск незамедлительно принял необходимые шаги для запуска механизма Генсекретаря ООН по расследованию случаев применения химического и биологического оружия, однако из-за позиции США, Франции и Великобритании, затянувших рассмотрение данного вопроса в СБ ООН на несколько месяцев, приезд экспертов ООН во главе с профессором О.Сельстрёмом (Швеция) в Сирию состоялся лишь 14 августа 2013 г.

Во время нахождения Группы О.Сельстрёма в н.п. Восточная Гута (пригород Дамаска) 21 августа 2013 г. боевиками оппозиции была совершена еще одна масштабная провокация с применением зарина. Количество погибших и пострадавших до сих пор окончательно не установлено (по американским оценкам – порядка 1500 человек).

Для предотвращения возможного вооруженного вмешательства извне во внутрисирийский конфликт Президентом России В.В.Путиным была выдвинута инициатива о незамедлительном присоединении Сирии к Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО) с последующей постановкой имевшихся у неё запасов химического оружия под международный контроль с целью его уничтожения.

В результате российско-американских переговоров в Женеве 14 сентября 2013 г. достигнута соответствующая рамочная договоренность, подкрепленная решением Исполнительного совета Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) и резолюцией СБ ООН 2118. Принят беспрецедентный по своему характеру и масштабам план по вывозу и уничтожению за рубежом основных компонентов сирийского химоружия.

Российская Федерация внесла существенный вклад в подготовку транспортной операции по вывозу прекурсоров химоружия. В сжатые сроки осуществлены масштабные поставки в Сирию транспортных средств (более 130 ед. бронированных УРАЛов, КАМАЗов и БТР-80) и другого материально-технического имущества (полевые кухни, палатки и др.), необходимого для безопасного вывоза химикатов; внесён взнос в размере 2 млн. долларов США в целевой фонд ООН. Причем Запад в таких крайне необходимых поставках в Сирию через Управление ООН по обслуживанию проектов (УОП ООН, United Nations Office for Project Services, UNOPS) под надуманными предлогами отказал, ограничившись закупками на вторичном рынке Ливана «видавших виды» трейлеров, добрая половина из которых ввиду плачевного технического состояния до Сирии даже не доехала.

27 декабря 2013 г. в Москве состоялись консультации с участием представителей Китая, Сирии, Дании, Норвегии, США, ОЗХО и созданной совместной 16 октября 2013 миссии ОЗХО-ООН в Сирии, работу которой возглавила спецкоординатор и представитель Генсекретаря ООН голландка С.Кааг (миссия прекратила существование 1 октября 2014 года).

Был разработан план обеспечения безопасности морского этапа операции по вывозу химоружия, согласно которому на российском крейсере «Пётр Великий» был создан координационный центр, осуществлявший взаимодействие всех кораблей на протяжении операции. Российский и китайский военные корабли («Пётр Великий» и фрегат «Яньчен») сопровождали морской конвой с химикатами до выхода из территориальных вод Сирии, далее он следовал под охраной датского фрегата «Арк Футура» и норвежского — «Тайко».

Международная операция по вывозу из Сирии всех компонентов и прекурсоров химического оружия успешно завершилась 23 июня 2014 г. Всего из Сирии было вывезено 1200 тонн отравляющих веществ (100 тонн одного из менее токсичных химикатов — изопропанола — ликвидировано на месте).         Уничтожение сирийского химоружия началось 7 июля 2014 г. на борту американского специализированного судна «Кейп Рэй» и завершилось 18 августа 2014 г. Образующиеся при гидролизе токсичных химикатов реакционные массы утилизировались на промышленных предприятиях в Финляндии и Германии, а их прекурсоры – в Великобритании и США. включая такой прекурсор зарина, как метилфосфонилдифторид – DF. (Примечательно, что утилизируя часть прекурсоров на судне «Кейп Рэй», американцы получили полный доступ к специфичной рецептуре и технологиям производства «сирийского» зарина. Более того, при присоединении Сирии к КЗХО в 2013 г. Дамаск передал в ОЗХО подробные данные о способах получения зарина. Таким образом, присутствие DF в зарине, использованном
4 апреля 2017 г. в н.п.Хан-Шейхун, никак не может «однозначно свидетельствовать» о его применении сирийскими правительственными войсками).

При содействии России и других членов международного сообщества Сирия в рекордный срок  (за шесть месяцев) в сложнейших условиях борьбы с международным терроризмом на своей территории смогла осуществить беспрецедентную, не имеющую аналогов за всю историю существования ОЗХО операцию по вывозу запасов химоружия. Фактическая ликвидация проходила уже за пределами Сирии и закончилась с некоторым опозданием лишь к концу 2015 г. ввиду технических проблем у американских партнёров (на предприятии «Vеolia» произошла почти годовая задержка).

Таким образом, исключительно благодаря доброй воле и самоотверженности сирийского правительства, а также активному участию государств-членов ОЗХО сирийский военно-химический потенциал был полностью ликвидирован под строгим контролем Организации. Это было официально подтверждено Гендиректором Техсекретариата ОЗХО А.Узюмджю 4 января 2016 года. В настоящее время 27 бывших объектов военно-химической инфраструктуры уничтожены, из них 25 – полностью верифицированы.

Вместе с тем, еще в апреле 2014 г. под давлением западных государств была создана Миссия ОЗХО по уточнению первоначального объявления Сирии по Статье III КЗХО — МООС (Declaration Assessment Team – DAT). Её задача – прояснение ситуации с якобы «неполным декларированием» части военно-химического потенциала САР. В 2016 г. Дамаском был дообъявлен ряд лабораторий Научно-исследовательского центра (НИЦ) в гг.Барза и Джамрайя по статьям III и VI КЗХО.

Техсекретариат ОЗХО по-прежнему считает объявления САР неполными, что используется странами Запада в качестве повода для обвинений Дамаска в «несоблюдении» Конвенции.

На самом же деле внесение поправок в первоначальное объявление по КЗХО – это рутинная практика, к которой прибегают многие страны-участницы Конвенции.

На 83-й сессии Исполсовета ОЗХО было принято беспрецедентное решение по Сирии, выходящее за рамки КЗХО (беспрепятственный доступ на сирийские военные объекты и др.). Вместе с тем, проведенные во исполнение этого решения две инспекции НИЦ в гг. Барзе и Джамрайе показали отсутствие там каких-либо следов незаявленной деятельности.

В апреле 2014 г. была также создана Миссия по установлению фактов применения химоружия в Сирии — МУФС (Fact-Finding Mission – FFM).

В последнее время отчётливо обозначилась тенденция к зауженному толкованию мандата МУФС, которое предполагает лишь установление применения химического оружия в том или ином химинциденте. При этом выявлять способ его применения, собирать дополнительные вещественные доказательства, которые могли бы в перспективе способствовать установлению виновных, руководство Миссии обязательным не считает.

По сложившейся порочной практике случаи применения химоружия в нарушение норм ОЗХО расследуются дистанционно без выезда на места инцидентов. Пробы не отбираются. Опрашиваются сомнительные «свидетели» и «пострадавшие». «Изучается» непроверенная информация, поступающая от сирийской оппозиции, а также аффилированных с боевиками НПО, таких как «Белые каски», финансируемые Великобританией и США.

По такому же принципу работал и созданный в 2015 г. в соответствии с резолюцией 2235 СБ ООН Совместный механизм ОЗХО-ООН по расследованию случаев применения химоружия в Сирии – СМР (Joint Investigative Mechanism — JIM). Целью его деятельности являлось установление виновных в соответствующих преступлениях, в т.ч. на основе данных МУФС, и представление своих выводов в СБ ООН.

За время работы СМР выпустил 7 докладов. В последнем из них (от 26 октября 2017 г.) ответственность за резонансный инцидент с якобы «использованием зарина» в н.п. Хан-Шейхун 4 апреля с.г. была возложена на ВВС Сирии, а иприта в н.п. Марат Ум-Хош 16 сентября 2016 г. – на ИГИЛ. При этом следователи СМР даже не удосужились посетить места предполагаемого применения химоружия, ссылаясь на ситуацию в сфере безопасности, а так называемые «вещественные доказательства» и свидетельские показания были предоставлены МУФС группировками вооруженной оппозиции. Ни о какой объективности и беспристрастности проведения расследования в таких обстоятельствах не могло быть и речи.

По информации Директора Департамента по вопросам охраны и безопасности Секретариата ООН (UNDSS), для инспекторов ОЗХО в свое время в результате договоренностей с полевыми командирами был обеспечен безопасный доступ в н.п. Хан-Шейхун. Однако ни представители МУФС, ни следователи СМР на место постановочного инцидента так и не прибыли.

От предложения откорректировать мандат СМР за счёт расширения его географической и антитеррористической составляющей западные страны отказались. Проект резолюции CБ ООН, подготовленный нами совместно с КНР и Боливией о приведении мандата СМР в соответствие с нормами КЗХО, был также заблокирован. В ноябре 2017 г. СМР прекратил своё существование.

В контексте выводов докладов СМР и сохраняющихся у западников претензий по первоначальному объявлению Дамаска по КЗХО американцы и их союзники проводят на площадках СБ ООН и ОЗХО агрессивную кампанию по навязыванию «карательных» в отношении Дамаска решений.

23 января 2018 г. Россия внесла на рассмотрение СБ ООН проект резолюции, предусматривающий создание нового легитимного и, что особо важно, абсолютно беспристрастного и высокопрофессионального следственного органа. Однако наша инициатива категорически не устраивает западных коллег по СБ ООН. Предлагаемые американцами встречные проекты учитывают лишь незначительную часть наших идей и практически сводят дело к воссозданию СМР со всем набором присущих ему недостатков.

Угроза «химического» терроризма остаётся вполне реальной, причем не только в Сирии, но и в Ираке и в ближневосточном регионе в целом. Боевики всё чаще применяют токсичные химикаты. Более того, они уже располагают технологическими и производственными мощностями по синтезу полноценных боевых отравляющих веществ, а также наладили разветвлённые каналы доступа к их прекурсорам. Ни для кого не секрет, что в рядах боевиков оказались бывшие офицеры армий государств ближневосточного региона, имевших отношение к военно-химической программе Ирака (времён С.Хусейна), Ливии (времён М.Каддафи), Сирии (до её присоединения к КЗХО). Даже представители возглавляемой США антиигиловской коалиции не раз заявляли об обнаружении подпольных «фабрик» ИГИЛ по производству химоружия.

На протяжении последних трёх лет Россия неоднократно предлагала принять резолюцию СБ ООН или хотя бы заявление Председателя СБ ООН с осуждением актов «химического» терроризма в Сирии и Ираке. К сожалению, все наши соответствующие предложения неизменно встречали жесткое сопротивление со стороны ряда западных государств, предпочитающих упирать лишь на свои голословные обвинения в адрес законного правительства Б.Асада в якобы применении им химоружия. По сути тем самым страны Запада поощряют боевиков, у которых появляется ощущение безнаказанности за применение химоружия.